| Дождик
Жил-был дождик. Косматый, длинноволосый дождь. Если он сердился, холодные пряди его мокрых волос хлестали людей по лицам, по глазам. До слез. Но люди не обижались, потому что когда дождик был в хорошем настроении, его мягкие, шелковистые волосы ласково касались ваших щек, рук, глаз, что-то шептали. И все-таки дождь был косматым и длинноволосым. И ему это надоело. . — Постригусь,— решил дождик.— Не я первый, не я последний. Отправился к парикмахеру. А парикмахером, конечно, месяц-серп работал. — Тебя как стричь?— спрашивает месяц.— Покороче или умеренно? — Давай покороче. Постепенно отращу, если не понравится,— решил дождь. Отрезал месяц-серп волосы дождика. Вернулся стриженый дождик в свой город. Пока он бегал к месяцу, ничего хорошего в городе не случилось. Наоборот. Листья на деревьях потускнели, привяли. Цветы на клумбах лепестки опустили — вянут. Люди ходят серые, пыльные, вялые. Засыхают люди. Разволновался дождик. — Сейчас,— говорит,— сейчас я вас всех быстренько полью, вам легче станет. Оживете сразу. Люди, цветы, листья обрадовались. Ждут. Смеются. Дождь торопится, распустил волосы-струи, поливает. — Ну же!— кричат люди. — Жарко...— плачут цветы. — Сохнем,— шелестят листья. — Да что вы,— не понимает дождь.— Я же поливаю. Бьют короткие струи-волосы, но не достают даже до крыши самых высоких домов. Сухо, все суше на земле. В пыль рассыпаются цветы, шуршат почти мертвые листья, молчат потерявшие веру люди. — Да что же вы сохнете!— не понимает, сердится дождь.— Я же поливаю. Старается, трясет короткими волосами. Не долетают подстриженные струи до сухой земли. И тут только понял дождь, что он наделал. Понял, что, пока будут отрастать струи, погибнут цветы, листья, люди... — Глупый я, беззаботный я,— плакал дождь. Плакал, плакал, плакал... И слезы его упали на землю. Поток слез. И встали цветы — ожили! И весело зашелестели листья — ожили! И вздохнули легко люди — ожили! А дождику долго еще плакать — пока-то отрастут его волосы-струи. |